Расходы отнесут на бизнес

Устанавливается обязательное проведение такого аудита юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, в частности, при осуществлении предпринимательской деятельности по использованию отходов производства и потребления (взамен лицензирования этой деятельности). А также при определении лимитов на сбросы загрязняющих веществ в окружающую среду, установлении временно согласованных выбросов вредных веществ в атмосферу, разработке, реализации проектов восстановительных работ по возмещению вреда, причиненного окружающей среде, для подтверждения выполненных мероприятий по охране окружающей среды, внедрению наилучших технологий или реализации других природоохранных проектов и т.д. Согласно проекту, аудиторскую деятельность вправе осуществлять только члены СРО экологических аудиторов.

Авторы документа обосновывают введение обязательного экоаудита гармонизацией отечественного законодательства с актами Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). В частности, они ссылаются на введение обязательного аудита в отношении переработки отходов. Однако в нашем случае обязательный экоаудит предлагается и для обширного перечня иной деятельности, что представляется избыточным.

Гармонизация законодательства не должна означать автоматического переноса европейских норм в нашу среду без учета готовности законодательной и промышленной базы для их реализации. В настоящее время вопросы экономического стимулирования переработки отходов законодательно не урегулированы и находятся на стадии обсуждения возможных подходов — соответствующий законопроект принят Госдумой в октябре 2011 года только в первом чтении. Осложняет ситуацию отсутствие в стране системы раздельного сбора отходов и инфраструктуры по их переработке. Не приняты нормативные правовые акты, определяющие критерии и порядок принятия решений, для большинства перечисленных случаев, предусматривающих проведение обязательного экоаудита. Большая часть законопроекта посвящена созданию и деятельности СРО экологических аудиторов, благодаря чему создается впечатление, что именно в этом и заключается основная задача разработчиков. Сам же механизм регулирования правоотношений при проведении такого аудита обозначен поверхностно.

Из проекта следует, что требование об обязательном аудите должно распространяться на значительную часть юрлиц и ИП, действующих в различных регионах. При этом неясно, достаточно ли число действующих организаций, оказывающих услуги по осуществлению экоаудита, чтобы к моменту вступления документа в силу с 1 января 2014 года предложение услуг в этой сфере соответствовало прогнозируемому спросу.

Проект закона предлагает наделить экологические аудиторские организации и индивидуальных аудиторов наряду с экологической аудиторской деятельностью правом осуществлять деятельность, предусмотренную Законом «Об аудиторской деятельности». Разработчики не учитывают, что согласно названному закону аудит — независимая проверка достоверности бухгалтерской (финансовой) отчетности. В отличие от него экоаудитом является документированная оценка соблюдения бизнесом установленных требований в области охраны окружающей среды (в том числе нормативов, требований международных стандартов) и подготовка рекомендаций по улучшению такой деятельности.

Экологический аудит представляет иной вид деятельности в совершенно другой сфере, не связанный с обычным аудитом, предусматривает другие цели и требования к профессиональной подготовке и квалификации специалистов. То есть лица, осуществляющие эти два различных вида деятельности, одновременно должны соответствовать различным требованиям и являться членами соответствующих СРО, что сложно осуществить на практике.

По сути экологический аудит аналогичен государственному экологическому надзору, который также проводится для обеспечения исполнения законодательства и соблюдения требований в области охраны окружающей среды. Однако в отличие от госэконадзора, осуществляемого из бюджетных средств, обязательный экологический аудит будут проводить объединенные в СРО коммерческие организации за счет средств хозяйствующих субъектов. Это снизит расходы бюджета на проведение госнадзора в этой сфере, но частично переложит их на бизнес.

Проектом предусмотрено утверждение надзорными органами нормативов выбросов и сбросов, лимитов на размещение отходов и принятие решений по другим вопросам в упрощенном порядке при предоставлении заключения экоаудита. То есть государственный надзорный орган будет формально утверждать лимиты на сбросы, временно согласованные нормативы на выбросы, принимать иные решения в случаях, отнесенных к обязательному экологическому аудиту без проверки их соответствия установленным требованиям. Таким образом, обязательный экоаудит, осуществляемый на коммерческой основе, и государственная система надзора будут тесно связаны. Экологические аудиторские организации будут стремиться выдавать преимущественно положительные заключения, поскольку это способствует привлечению заказчиков услуг, на основании которых надзорный орган будет утверждать разрешительные документы без проверки их соответствия установленным экологическим требованиям. Появятся аудиторские организации, аффилированные с государственными надзорными органами, что может привести к усилению коррупции в этой сфере, снижению эффективности госэконадзора. Так что в проекте следует предусмотреть дополнительные механизмы контроля и снижения этих рисков. Целесообразно проводить экоаудит на добровольной основе. В целом же проект, по мнению специалистов ТПП РФ, нуждается в доработке.

Лариса Макарова,
главный эксперт юридического департамента Торгово-промышленной палаты РФ

Оставьте первый комментарий

Отправить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.


*


Дело за малым. Проверка одной компании обходится государству в среднем более 30 тысяч рублей

Такие данные содержатся в докладе Минэкономразвития России о состоянии государственного контроля (надзора) в России. Выдержки из него есть в распоряжении «РГ».

Доклад уже направлен в правительство, рассказывает замдиректора департамента государственного регулирования в экономике министертсва экономического развития Евгений Ковтун. Столь масштабное исследование, по его словам, проведено впервые. Его отчет занял более 370 страниц.

Цель сбора информации — оценить реальную нагрузку на бизнес и понять, насколько эффективно работают контролирующие органы государственной власти. Особенно это важно для малого бизнеса.

Толчком к исследованию послужил принятый два года назад закон № 294-ФЗ, по которому плановые проверки бизнеса могут проходить не чаще одного раза в три года, а внеплановые — по согласованию с прокуратурой. Но до сих пор, поясняет Ковтун, никакой статистики по проверкам не было, существовали только экспертные оценки бизнес-объединений. Законов об облегчении административного давления на предпринимателей вроде бы принято достаточно. А они все равно жалуются на плохой бизнес-климат. Теперь вести разговор и делать соответствующие выводы, в том числе о бизнес климате в стране можно будет предметно, с цифрами на руках и, предполагает Ковтун.

Статистика для доклада собирается ежеквартально, министерство разработало специальную систему мониторинга, данные в нее должны предоставлять федеральные и региональные контролирующие органы, муниципалитеты. Правда, пока наиболее полные данные существуют по федеральным органам госвласти. На них, по данным министерства, в прошлом году пришлось 93 процента всех проверок. По словам вице-президента «Деловой России» Николая Остаркова, усиления давления со стороны контролеров бизнес не замечает. Но и намного лучше тоже не стало.

Самыми активными были МЧС, Роспотребнадзор, ФНС, Ростехнадзор и МВД. Это, правда, не означает, что именно эти ведомства больше всех «давили» бизнес — большое количество проверок связано с характером работы контролирующих органов. Количество плановых и внеплановых проверок распределяется примерно поровну. В среднем каждое предприятие проверяется контролерами один раз в пять лет. А вот что вызывает настороженность министерства — это достаточно большое количество выездных проверок, на них приходится 86 процентов от общего количества таких мероприятий. Причем некоторые ведомства признают, что в подавляющем большинстве случаев их сотрудники проводят выездные проверки, а на документарные, то есть невыездные проверки, у них приходится менее 3 процентов. И если в случае с МЧС или Ростехнадзором это понятно, объекты надо осматривать на месте, то удивительно, что в числе самых «выездных» оказалась, например, Федеральная служба по финансовым рынкам, которая по большей части работает с документами, признает Ковтун. С такими оценками министерства согласен и бизнес. Каждая выездная проверка стоит бизнесу времени и денег: контролерам надо предоставлять отдельное помещение, отвлекать для работы с ними бухгалтерию, задействовать оргтехнику, сетует Остарков. Особенно трудно это для небольших предприятий.

Какие-либо нарушения были выявлены более чем в 60 процентах проверок, в подавляющем большинстве случаев — это нарушение обязательных требований законодательства. Контролеры в итоге наложили больше двух миллионов административных штрафов на 258 миллиардов рублей. Правда, если вычесть из общей суммы штрафы, наложенные Росфиннадзором и Федеральной антимонопольной службой, то в бюджет они принесли всего 12 миллиардов рублей. У этих двух ведомств по закону есть право штрафовать на большие суммы. Меньше всего предпринимателей штрафовали МВД и Россельхознадзор.

Наибольшее количество штрафов наложено на юридических лиц, но без Росфиннадзора и ФАСа получится, что на предприятия пришлось всего 53,6 процента штрафов. А остальную сумму причиталось выплатить гражданам, индивидуальным предпринимателям и должностным лицам. Для гражданина средняя сумма штрафа составила 1,9 тысячи рублей, для должностного лица — 3,6 тысячи рублей, 4,5 тысячи рублей должен был заплатить в среднем каждый оштрафованный индивидуальный предприниматель . Средний штраф на предприятие без ФАСа и Росфиннадзора составил 27,8 тысячи рублей. Правда, как уточняет Остарков, полностью ориентироваться на эти суммы все-таки нельзя. Если вычесть из общего количества предприятий фактически недействующие, фирмы-однодневки, сумма штрафов будет больше. К тому же никто не оценивает нелегальные платежи, добавляет он.

Просто замечательные, близкие к европейским, показатели по взысканию штрафов. В среднем 70 процентов от общей суммы без учета данных ФАС России и Росфиннадзора. Не должен вызывать сомнений, судя по данным министерства, и профессионализм контролеров. По итогам прошлого года были признаны недействительными результаты всего 0,3 процента от общего числа проведенных проверок — это 8275 проверок. Из них, на решения судов приходится 74 процентов. «Это прорыв, — говорит Ковтун. — До сих пор считается, что дела в судах предпринимателями выигрываются по чистой случайности, в особенности если это касается представителей малого бизнеса. Но статистика показывает, что дела обстоят не так уж плохо. Кроме того, часто решения нижестоящих органов отменяются вышестоящим начальством». Остарков, впрочем, считает, что на самом деле предприниматели просто-напросто предпочитают не обращаться в суд: они смирились с проверками, воспринимают решения как должное.

При этом с прошлого года в том случае, если контролеры проводили проверки с нарушением требований законодательства, к ним могут применяться меры дисциплинарного взыскания. Но пока они были применены только для 1,6 тысячи проверок. От общего числа проверок, признанных недействительными, это составляет всего 18,7 процента. Это норма новая, она применяется только с августа прошлого года, объясняет показатель Ковтун. По идее, он должен стремиться к 100 процентам.

В прокуратуру органы федеральной власти направили на согласование более 40 тысяч заявлений о проведении выездных внеплановых проверок, больше трети из них было отклонено. То есть прокуратура сочла эти заявления необоснованными. Но у некоторых ведомств процент отклоненных проверок значительно выше. Так, Ростехнадзору, Росстандарту, Росздравнадзору и Росалкогольрегулированию прокуратура отклонила более половины таких просьб. А Рособрнадзору и Росреестру не разрешила соответственно 87 и 73 процента проверок, по которым были направлены заявления.

Кстати, не исключено, что именно данные о числе отклоненных проверок, наложенных и взысканных штрафов и станут поводом для выводов, которые сделает правительство об эффективности работы контролирующих органов. Ведь работа каждого ведомства, его сотрудника и отдельной проверки стоят казне денег. И немалых. Так, затраты бюджетов всех уровней на одного сотрудника контролирующих органов составляют более 550 тысяч рублей в год, каждое контрольное мероприятие обходится в 31,2 тысячи рублей. При этом в Россельхознадзоре на каждое выявленное нарушение тратится 949 тысяч рублей, в Росохранкультуре — 217 тысяч рублей, в Росрыболовстве — 127 тысяч рублей. Впрочем, эти данные, поясняет Ковтун, еще нуждаются в уточнении. Проблема в том, что пока у ведомств нет единого подхода к тому, как именно считаются затраты. «Поэтому эти данные мы еще будем уточнять», — говорит Ковтун. Сейчас, по информации министерства, сумма уплаченных штрафов к объему выделяемых средств составляет 14,8 процента.

По мнению Остаркова, эффективность работы ведомств «привязывать» к штрафам неправильно. Они и без того нацелены исключительно на сбор штрафов, считается, что если пришел с проверкой, обязательно должен что-то найти. И только в этом случае результат считается положительным. На самом деле акцент надо делать на взаимодействие, контролеры должны помогать, объяснять бизнесу, как избежать нарушений. По словам Ковтуна, в следующем году для подготовки очередного доклада министерство намерено установить обратную связь с бизнесом. Будет продолжена работа по унификации сведений, представляемых ведомствами. Но первый шаг к публичности информации об осуществлении органами контрольно-надзорных полномочий уже сделан, оценивать ее и делать выводы теперь может не только минэкономразвития, но и граждане, говорит Ковтун.

Елена Кукол

Оставьте первый комментарий

Отправить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.


*


Вырваться из круга

Поэтому очень важно, и это больше касается программ развития на ближайшую трехлетку, как минимум на следующий год, чтобы не захлестнула волна популизма политических партий, идущих на выборы. Мы видим уже сейчас, что во многих программах или в тех проектах программ, которые озвучиваются или предлагаются к обсуждению, популизма больше, чем идей каких-то структурных реформ. И даже партии, от которых мы вправе были ожидать таких предложений по более серьезному, радикальному реформированию экономики, эти партии хотят получить поддержку разных социальных слоев. И в этой связи есть опасность, что и без того довольно сложная ситуация, связанная с ростом государственных расходов, может получить свое закрепление и в 2012 году. В том числе благодаря тому, что все эти мотивы трансформируются в окончательную версию федерального бюджета на 2012-й и на трехлетнюю перспективу. Поэтому очень важен взвешенный подход. РСПП видит свою главную задачу в том, чтобы и в публичном пространстве, и в контактах с политическими партиями пытаться продвинуть свои идеи, связанные и с защитой интересов собственности, и с созданием эффективного, но меньшего по размеру влияния на экономику государства, это касается и федерального правительства, и региональных органов власти. Безусловно, если нам удастся хоть в какой-то степени во взаимодействии с политическими силами провести те или иные идеи, в которых заинтересован бизнес, и не только бизнес, но и само общество, то мы будем считать, что наша миссия как ведущей ассоциации бизнеса будет реализована.

Хотелось бы остановиться на двух вопросах.

Первый. Не так давно президентом и премьером предложено особое внимание уделить тарифам естественных монополий, их динамике в увязке с ростом инфляции. В частности, была высказана идея о том, что тарифы естественных монополий должны расти с темпом инфляции, и в крайнем случае, если темпы инфляции превышают определенный уровень 6-7%, то это может быть инфляция + 1 максимум +2 процентных пункта. Сейчас из этой технологии вырвался «Газпром», рост тарифов на его услуги будет повышен в следующем году почти на 15%, в то время как другие естественные монополии будут упаковываться в ложе общей динамики. Однако исходя из политического, электорального цикла предложено тарифы все-таки повышать со второй половины следующего года. И в этой связи встает серьезный вопрос об инвестиционных программах естественных монополий. В частности, те же программы РЖД предполагают серьезную модернизацию подвижного состава и путевого хозяйства. Речь идет о создании в течение короткого времени системы высокоскоростного и скоростного движения между городами, в том числе между теми, где будет проходить чемпионат мира по футболу 2018 года, а это очень сжатые сроки. То, что планировалось сделать до 2030 года по стратегии развития железнодорожного транспорта, должно быть сделано к 2018 году. Поэтому любая затяжка с реализацией этих инвестиционных программ, безусловно, может и отсрочить решения задач создания комфортной инфраструктуры не только для граждан, но и для бизнеса. Безусловно, здесь нужен баланс между интересами всей промышленности, которая заинтересована в замораживании тарифов естественных монополий и роли этих монополий в создании общей инфраструктуры для бизнеса, в которой бизнес также заинтересован. По всей видимости, ко всем этим вопросам оптимальной величины тарифов придется еще не раз возвращаться, и, может быть, корректировать конкретные цифры, но, безусловно, лучше было бы иметь среднесрочную программу изменения этих тарифов, с тем чтобы бизнес мог делать как минимум такие же среднесрочные прогнозы и выстраивать свои бизнес-планы.

Второй. Министерство финансов предложило правительству принять окончательную версию корректировки тарифов страховых взносов в рамках базового поручения президента по снижению этих взносов. Правительство предлагает, как это зафиксировано президентом, снизить тарифы до 30 процентов, а для малого бизнеса еще меньше. Но при этом выпадающие доходы бюджета минфин предлагает компенсировать введением дополнительных страховых взносов для зарплат, которые с 1 января следующего года будут превышать 512 тысяч рублей. Для всего бизнеса это 10 процентов сверх 512 тысяч рублей годового дохода в виде заработной платы. Для льготников это 7 процентов. Мы уже неоднократно говорили о том, что такая регрессия может привести к тому, что инновационные сектора экономики, где зарплаты достаточно выше средней и, с другой стороны, там доля фонда заработной платы в издержках намного выше, чем в промышленности, будь то добывающая или обрабатывающая. Вот для этих компаний, и прежде всего малого и среднего бизнеса, в инновационной и высокотехнологичной сферах будет нагрузка на фонд заработной платы даже выше, чем та, которая предполагалась при универсальной ставке в 34 процента. Поэтому на самом деле надо еще раз, как говорится, просчитать, чтобы не было в ряде категорий бизнеса и для ряда категорий работников ужесточения налогового пресса в виде социальных взносов. А с другой стороны, мы исходим из того, что решение, которое сейчас принимается, рассчитано только на два года. Нам уже в этом году нужно разработать стратегию реформирования пенсионной системы, других социальных фондов, обязательного медицинского страхования, социального страхования. Несмотря на то что мы отменили понятие единого социального налога, страховые платежи в три социальных фонда, они по сути дела являются социальным налогом. И наша задача действительно думать не только о фискальной составляющей социальных реформ, но также и о том, чтобы действительно ввести страховые принципы. Этот вопрос касается пенсионных систем, механизмов эффективной накопительной пенсионной системы и более эффективного механизма софинансирования в этой области. Безусловно, без кардинального решения этих стратегических задач мы все время будем находиться в замкнутом круге фискальных проблем. Таких, как нехватка средств для покрытия дефицита Пенсионного фонда, которые могут покрываться либо за счет федерального бюджета, либо за счет постоянного повышения страховых взносов. Из этого заколдованного круга, безусловно, нужно вырываться. И сделать это можно только на основе серьезного реформирования социальных систем, пенсионной, медицинской и социального страхования в целом.

Александр Шохин,
президент Российского союза промышленников и предпринимателей

Оставьте первый комментарий

Отправить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.


*