Согласно официальным данным Росстата, в апреле 2010 года промышленное производство выросло на 10,4% по отношению к апрелю прошлого года. Но по отношению к марту 2010 года оно сократилось на 3,4%.

В мае слабые положительные тенденции в динамике спроса на промышленную продукцию сохранились. Темп роста продаж улучшился (после сезонной очистки) еще на 2 пункта, и продажи определенно растут. А всего с начала года этот показатель прибавил 10 пунктов — немного для выхода из кризиса, но важно, что рост сохранился, ведь в четвертом квартале 2009 года темпы изменения спроса стабилизировались на отрицательном уровне (продажи еще снижались). Рост спроса в мае зарегистрирован во всех отраслях, кроме стройиндустрии, легкой и пищевой промышленности.

Прогнозы спроса на июнь — июль позитивны (то есть рост продаж сохранится), но явно в меньшей степени, чем в начале года. В январе 2010 года был зарегистрирован резкий скачок оптимизма прогнозов, который был скорректирован предприятиями уже в феврале — марте, а в апреле — мае стал еще умеренней. Сейчас рост продаж прогнозируется во всех отраслях, включая промышленность строительных материалов.

В мае удовлетворенность спросом возросла до 58%, впервые в ходе текущего кризиса превысила долю ответов «ниже нормы» и вышла на предкризисный (сентября 2008 года) уровень. Отрыв от кризисного дна (19%, апрель 2009 года) достиг уже 39 пунктов. Самая высокая удовлетворенность объемами продаж был зарегистрирована в августе 2007 года и составляла 72%. Формально до абсолютного максимума осталось 14 пунктов. Таким образом, значительная часть пути выхода из кризиса (по крайней мере в восприятии предприятий) уже пройдена. Однако резкий рост удовлетворенности продажами, наблюдавшийся в последние месяцы (на 23 пункта за март — май), при крайне незначительном изменении темпов их роста (на 6 пунктов за те же три месяца) говорит о том, что промышленность окончательно смирились с вялым выходом из кризиса и все меньше надеется на восстановление прежних высоких темпов роста спроса и выпуска. Самую высокую удовлетворенность спросом во втором квартале демонстрируют металлурги, химики, нефтехимики (72—75%) и пищевики (64%).

Еще одним аргументом в пользу того, что нормальный спрос до кризиса и в 2010 году для предприятий не одно и то же, говорит загрузка мощностей. В среднем в 2007 году спрос считался нормальным, если обеспечивал использование 77% мощностей, а во втором квартале 2010 года представление о норме опустилось до 72%. В 2001 году загрузка мощностей при нормальных объемах сбыта составляла 62%.

В мае опросы зарегистрировали резкий и положительный пересмотр оценок запасов готовой продукции, в результате которого баланс стал нулевым. Основной причиной этого стало снижение на 6 пунктов доли ответов «выше нормы» при практически неизменном уровне ответов «ниже нормы». То есть избыточные запасы были «переоценены» и стали нормальными. Такое было в ноябре 2009 года, тогда баланс уже в следующем месяце вернулся на уровень обычной (некризисной) избыточности и сохранялся таковым в течение пяти месяцев. В мае снижение баланса оценок произошло во всех отраслях, кроме легкой и пищевой. Там балансы выросли, но с минусовых значений до нулевых, то есть отрасли просто избавились от недостатка запасов.

Темп роста выпуска в мае вырос (после сезонной очистки) до 15 пунктов и вышел в результате на кризисный максимум и уровень среднего значения первого полугодия 2008 года. В первом квартале 2010 года темп роста составлял 10 пунктов, в четвертом квартале 2009 года — 9 пунктов. Снижения выпуска не зарегистрировано в мае ни в одной из отраслей, наиболее интенсивный рост — в химической промышленности и машиностроении.

Кризисного максимума достигли и планы выпуска. В мае 2010 года они сравнялись с планами августа 2008 года. Сейчас увеличение производства ожидается во всех отраслях, причем наиболее интенсивное возможно в металлургии, машиностроении и леспроме.

Цены предприятий сохраняют уверенный рост с начала 2010 года. Темп их изменения уже пятый месяц находится в пределах +9…+13 пунктов, что определенно свидетельствует об уверенности предприятий в своей рыночной силе. Из двадцати кризисных месяцев в течение двенадцати месяцев предприятия были вынуждены снижать цены. Первая попытка их увеличения была предпринята в августе 2009 года, но длилась только три месяца и достигла лишь +7 балансовых пунктов. В мае рост цен отмечен во всех отраслях, кроме пищевой промышленности.

Ценовые планы предприятий предполагают сохранение сложившегося темпа их роста на ближайшие месяцы. Такая ситуация складывается уже в течение трех последних месяцев: предприятия планируют сохранение прежнего темпа роста цен и вполне успешно это реализуют. Ценовая эйфория декабря — февраля сошла на нет. Рост цен планируется во всех отраслях, кроме пищевой.

В мае промышленность сохранила прежний положительный темп роста занятости, который регистрируется опросами с марта. То есть уже третий месяц подряд предприятия больше нанимают на работу, чем увольняют. Наем персонала преобладает сейчас во всех отраслях, единственным исключением в мае стала легкая промышленность, где баланс оказался отрицательным. При этом во втором квартале 2010 года 46% предприятий указанной отрасли считают, что у них недостаточно работников в связи с ожидаемыми изменениями спроса. В других отраслях доля таких оценок, как правило, не превышает 10% и только в машиностроении составляет 19%. А нормальную зарплату в легкой промышленности рабочим сейчас платят лишь 41% предприятий. В большинстве других отраслей этот показатель уже превышает 60% и только в машиностроении и стройиндустрии составляет 43%. То есть работники сами покидают предприятия легкой промышленности.

Доступность кредитов для российских промышленных предприятия продолжает увеличиваться: в мае ею удовлетворены уже 66% предприятий. Таким образом, этот показатель вышел на предкризисный уровень (64%, сентябрь 2008 года), отрыв от кризисного дна (17%, декабрь 2008 года) составляет уже почти 50 пунктов, а до абсолютного максимума (80%, август 2007 года) осталось лишь 14 пунктов. Наиболее благосклонны банки все также к металлургам (нормальная доступность у 87% предприятий при средней минимальной ставке 13,8% годовых), химикам и нефтехимикам (69% и 13,7%), машиностроителям (68% и 14,6%) и пищевикам (59% и 14,5%).

Источник: БОСС

— Если говорить формально, то с вступлением в действие закона «О техническом регулировании» статус стандартов изменился: на них теперь распространяется принцип добровольного применения. Место документов, в которых формулируются обязательные для исполнения требования, заняли новые правовые акты — технические регламенты.

Предпринятая реформа преследовала целью создать в России более динамичную и гибкую систему технического регулирования, которая, с одной стороны, сняла бы избыточное административное давление на наших производителей, с другой — надежно защитила российский рынок от проникновения на него небезопасной продукции, а наших граждан — от ее приобретения. Процесс установления обязательных требований нужно было сделать более объективным, публичным. Необходимо было довести порядок принятия технических регламентов до уровня федерального закона, постановления правительства и указа президента.

В качестве базовой основы мы взяли европейскую модель. В Европейском союзе система техрегулирования двухуровневая, она основывается на принципах так называемого «нового подхода». Суть в следующем: существуют документы первого уровня — это директивы, технические регламенты, которые устанавливают обязательные требования к продукции. Сформулированы они в достаточно общей форме. Конкретные показатели, которых обязан достичь производитель, чтобы выполнить требования директив, детально изложены в документах второго уровня — стандартах. Стандарты добровольны для применения, но вместе с тем под конкретную директиву публикуется определенный перечень стандартов. И если производитель этот перечень исполняет, образуется такое понятие, как презумпция соответствия, что является доказательной базой для выполнения требований технических регламентов.

Так что в контексте всего сказанного стандарты можно назвать условно добровольными документами. Потому что чаще всего производитель выбирает именно этот путь исполнения обязательных требований. Но он вправе поступить и по-другому. Например, если в компании приняты более современные корпоративные стандарты или же она выпускает продукцию, показатели которой значительно лучше, чем те, что определены в техническом регламенте, производитель может пользоваться собственными стандартами, а дальше уже доказывать, что результат их исполнения приводит и к выполнению требований технического регламента.

— Получается, что переход на новую систему технического регулирования должен ускорить модернизацию отечественного производства?

— Конечно, мы можем говорить о таком влиянии. Применение современных стандартов, особенно международных, которые сегодня начинают играть в России все большую роль, стимулируют развитие производства. Напомню, что последние изменения в законе «О техническом регулировании», принятые в конце декабря прошлого года, существенно расширяют возможность использования в нашей стране международных стандартов, что, конечно, будет способствовать модернизации.

Кроме того, не стоит забывать и о другом классе стандартов — тех, которые рассчитаны на область подготовки производства, на формирование системы менеджмента качества организации, о CALS-технологиях, которые тоже оказывают большое влияние на инновационное развитие как отдельных предприятий, так и всей экономики.

Но хотелось бы сказать и о другой стороне этого вопроса: новая система технического регулирования не мешает инновационным процессам, она не становится барьером для бизнеса. Повторюсь, это очень гибкая модель. Она позволяет производителю сделать выбор: либо идти по пути большинства, либо использовать новые, более передовые технологии. Если же все нормы техрегулирования будут жестко закреплены и обязательны для исполнения, то предприятиям, использующим в своей работе инновационные технологии, применяющим неординарные решения, имеющим необычное производство, будет очень трудно пройти этот рубеж.

— Вы упомянули о международных стандартах. Дискуссии вокруг необходимости их заимствования нашей страной и вообще о целесообразности использования Россией европейской модели технического регулирования не утихают. Почему, на ваш взгляд, в последние годы мы стали все активнее импортировать западные техрегламенты и стандарты?

— Обращение к зарубежному опыту во многом связано с тем, что в России разработка технических регламентов идет достаточно медленно.

Что же касается целесообразности использования европейских принципов в практике российского технического регулирования, то напомню, что Европа шла к своей системе довольно долго — концепции «нового подхода» уже более 40 лет, и свою эффективность он доказал. Стоило ли нам, реформируя национальную систему техрегулирования, заново изобретать велосипед? Почему бы не взять за основу технические регламенты ЕС и не адаптировать их к нашим реалиям? Безусловно, российская промышленность далеко не всегда готова исполнять весь тот перечень стандартов, который дополняет ту или иную европейскую директиву. Если установить для наших предприятий высочайшие обязательные нормы, принятые в Европе, большая часть нашей промышленности остановится. Этого нельзя допустить. Поэтому было решено «подложить» под западные технические регламенты наши национальные стандарты, постепенно подтягивая их до мирового уровня. Таким образом, мы, с одной стороны, не навредим национальной промышленности, а с другой — обеспечим плавное вхождение ее на рынок конкурентоспособной продукции.

— Как отразится на нашей промышленности и сфере технического регулирования вступление России в ВТО? Наверное, российским предприятиям после этого придется выполнять завышенные по отношению к нашим возможностям технические регламенты других стран?

— Основной документ ВТО, влияющий на область технического регулирования, это Соглашение по техническим барьерам в торговле. Его основная идея заключается в том, что национальные технические регламенты, стандарты и правила сертификации не должны создавать барьеры в международной торговле. Если какая-то страна вводит у себя такие нормы, то вопрос решается путем обращения к арбитражной практике. В соглашении нет требований об обязательном взаимном признании членами ВТО технических регламентов и стандартов, нет требований об обязательном соответствии их международным стандартам, нет унифицированных технических регламентов и стандартов. Так что с этой точки зрения ВТО нашей промышленности не страшно.

Я бы рассмотрел проблему вступления России в ВТО с другой точки зрения. Опасения возникают из-за открытия нашего рынка для продукции других стран, которая подчас более конкурентоспособна, чем российская. И если мы в один момент откроем свой рынок, то наша промышленность действительно может пострадать. Но позиция России по вступлению в ВТО как раз и заключается в том, что мы хотим войти в эту организацию без очевидного вреда для нашего рынка и нашей промышленности. Именно поэтому переговоры о вступлении в ВТО ведутся Россией уже довольно длительное время. Кроме того, не надо забывать, что на длительность нашего вступления в ВТО значительное влияние оказывает и политическая позиция ряда ее членов.

— На какой стадии находится сегодня работа по созданию межгосударственной модели технического регулирования на постсоветском пространстве: среди государств — участников СНГ, ЕврАзЭС и Таможенного союза.

— В рамках СНГ работа по межгосударственной стандартизации ведется очень давно. Существует Межгосударственный совет по стандартизации, метрологии и сертификации (МГС) — региональная организация, которая осуществляет координацию, вырабатывает и принимает решения по проведению согласованной политики наших стран в области гармонизации технических регламентов, стандартизации, метрологии и подтверждения соответствия. Совет существует с 1992 года, и несмотря ни на какие политические и экономические осложнения между участниками Содружества его работа ни разу не прерывалась. Отмечу также, что в последние годы межгосударственные стандарты в рамках СНГ разрабатываются не очень активно. Это связано с тем, что с распадом СССР фонд действовавших на его территории стандартов фактически стал межгосударственным, он стареет и во многих странах, входящих в СНГ, обновляется меньшими темпами, чем, например, в России. Но тем не менее межгосударственные стандарты разрабатываются, во многом на них базируются торговля между нашими странами и элементы взаимного признания при подтверждении соответствия.

Кстати, МГС очень хорошо известен на международном уровне — его знают в Международной организации по стандартизации (International Organization for Standardization, ISO), в европейских организациях по стандартизации. В частности, руководители ISO неоднократно принимали участие в заседаниях совета.

В рамках ЕврАзЭС и Таможенного союза подобных организаций пока не существует, сейчас пока обсуждается вопрос о целесообразности их создания. Мне кажется, что решение о более быстрой экономической интеграции России, Белоруссии и Казахстана, вошедших в Таможенный союз, активизирует работу по межгосударственной стандартизации на всем постсоветском пространстве. Договориться о единых экономических принципах на поле СНГ было сложно, на поле ЕврАзЭС — тоже. Три страны, решившие выступить в качестве флагманов интеграции и двигаться более быстрыми темпами, создавшие на первом этапе Таможенный союз, который в будущем должен перерасти в экономический союз, будут переносить свои результаты и на другие государства, и дальше, может быть, к союзу присоединятся и другие страны из состава СНГ.

Инициатива государств — участников Таможенного союза может найти применение и в работе МГС СНГ. Правила совета позволяют принимать межгосударственный стандарт в том случае, если его поддерживают три страны, с дальнейшим присоединением остальных. На мой взгляд, это правильный подход, очень похожий на модель организации Европейской экономической комиссии ООН (ЕЭК ООН). Подобный механизм позволяет распространять опыт применения стандартов на б?льшую территорию. А это очень выгодно участникам Таможенного союза, потому что их инициатива и их стандарты имеют шанс распространиться на всю территорию СНГ. Выгодно это и промышленности наших стран, так как международная стандартизация — хорошо известный в цивилизованном мире путь продвижения национальной продукции на рынки.

— Как будет дальше развиваться правовое регулирование сферы технического регулирования в нашей стране? Планируются ли, в частности, изменения в области стандартизации — стандарты сегодня обновляются очень динамично, и чтобы они способствовали развитию отечественного производства, их требования должны быть самыми передовыми?

— Действительно, стандартизация сегодня развивается очень динамично, она играет огромную роль в экономической и социальной жизни мирового сообщества. По своим задачам стандартизация выходит за рамки сферы технического регулирования: она не только направлена на защиту жизни и здоровья граждан, имущества, охрану окружающей среды, предотвращение действий, вводящих в заблуждение потребителей, но и затрагивает более широкий круг вопросов. Поэтому сейчас в России активно обсуждается вопрос о принятии отдельного закона о стандартизации.

Кроме того, в современном мире сфера стандартизации очень изменилась. Например, если раньше национальные органы по стандартизации в первую очередь концентрировали свое внимание на разработке национальных стандартов, а затем продвигали их на международный уровень, то сейчас самые передовые из них проявляют наибольшую активность в сфере создания международных стандартов и участии в международной стандартизации. После того как международный стандарт принят, он переносится на территорию страны и становится национальным.

Это очень важное стратегическое изменение вызвано двумя причинами. Во-первых, международная интеграция развивается все быстрее и быстрее, и если раньше мейнстримом была региональная интеграция, то сейчас все чаще можно слышать о более глобальных процессах, отчасти даже об экономической интеграции всей планеты. Я думаю, этим процессом предстоит активно заниматься уже нашим детям, и стандартизация сыграет здесь большую роль.

Во-вторых, усиливается конкуренция на международных рынках. Перед государствами стоит задача активней лоббировать свои интересы, а стандартизация — это еще и инструмент лоббирования. Продвигая свои требования к продукции, процессам, услугам сразу на уровень международных стандартов, национальные органы по стандартизации способствуют проникновению своей промышленности на международные рынки.

России нужно перестраивать свою систему стандартизации. И фактически в 2009 году эта работа уже началась. Конечно, у нас ситуация сложнее, потому что очень небольшая доля отечественной промышленности ориентирована на международные рынки. Но в этой доле мы уж точно в ближайшее время должны стратегически изменить ситуацию в области стандартизации. Кроме того, с помощью стандартизации мы сможем подтянуть и ту часть промышленности, которая пока работает лишь на внутренний рынок, поскольку ее продукция не обладает высокими конкурентными характеристиками.

И наконец не стоит забывать о том, что перед Россией стоит задача развития инновационного производства. У нас принята серьезная программа по нанотехнологиям, реализация которой может привести к созданию совершенно новой продукции. Не секрет, что все производители инновационной продукции сталкиваются с одной типовой проблемой. Это так называемая проблема «последней мили»: когда продукт уже разработан, осталось самое сложное — вывести его на рынок и обеспечить доверие к нему потребителей. Инновационная продукция имеет одну особенность: у нее совершенно новые характеристики, поэтому на нее не могут распространяться известные стандарты. Эту проблему можно решить с помощью механизма технического регулирования — процедур подтверждения соответствия, сертификации и, в первую очередь, добровольной сертификации, самой важной для обеспечения доверия потребителей. Сегодня мы активно обсуждаем вопрос о том, как техническое регулирование и стандартизация могут стимулировать выпуск инновационной продукции в нашей стране и помочь ей выйти на международные рынки.

Источник: БОСС

Текст | Юрий КУЗЬМИН
Фото | пресс-служба ФА по техническому регулированию и метрологии